Гвардия. (Дилогия) - Страница 44

Такая мотивация работает только на благополучных планетах, к числу которых Свободная Колумбия не относится. Здесь причины совсем другие.

– Это хороший способ убраться с планеты, сержант, – сообщил Хорхе. Для себя он на этот вопрос ответил уже давно.

Это и есть самая распространенная причина для вступления в такие организации, как Гвардия, или, на худой конец, ВКС. Единственный шанс для социально-возрастной прослойки парня.

Если ты молод, полон сил и хочешь посмотреть на Галактику не по головидению, но у тебя нет образования, приемлемой квалификации и денег, которые могли бы помочь то либо другое получить, выход для тебя один – иди в армию. Вдруг тебе повезет, и ты перестанешь видеть из окна своей комнаты одни и те же джунгли каждый раз, как в это окно глянешь.

– Похоже на правду, – заключил Мордекай. – Значит, «служить и защищать» больше не работает, да?

– Это тоже немаловажно, сержант.

– Лапшу отнесешь своей бабушке, – сказал Мордекай.

Если парень выдержит обучение и получит свою первую зарплату, его жизненные приоритеты резко изменятся. А если и нет, то в Гвардии он долго не продержится.

– Считай, что ты условно принят. Придешь сюда завтра в три часа, лишних вещей не бери, все равно сожгут. Тебя встретят и отправят на тренировочную базу. Опоздание приравнивается к отказу.

– Я не опоздаю, сержант, – Лицо Хорхе осветила улыбка.

– Пеняй на себя. Считаю также своим долгом тебя предупредить, что восемьдесят процентов курсантов отсеиваются в первые две недели тренировок, и еще пятнадцать – в последующие, но если ты сможешь продержаться, то имеешь хороший шанс стать настоящим гвардейцем... или умереть в процессе. Усек?

– Да, сержант.

– Тогда можешь погулять свой последний денек на свободе. У тебя еще есть шанс передумать.

– Вряд ли это случится, сержант.

– Завтра и посмотрим, – сказал Мордекай. – Свободен.

– А мы можем поприсутствовать здесь завтра в три? – спросила Ди. – Мне бы хотелось посмотреть на этих пресловутых сержантов, которых вы описываете.

– Счастлив заметить, что ваши мысли текут в правильном направлении. Мордекай забраковывает девять человек из десяти. Те, кого он отбирает на собеседованиях, отправляются на наши тренировочные полигоны на разных планетах, и только там выясняется, кто из чего сделан и кто чего стоит. Невозможно определить подходящего по всем параметрам человека в ходе длящейся не более часа беседы, реально только отфильтровать явно неподходящих.

Гарсия вышел, его место занял следующий соискатель. Умом он явно не блистал, и Вайнберг с ним долго не церемонился. В темпе рок-н-ролла он забраковал еще четверых, одного принял, проглотив при этом еще пару кружек кофе. Мне, человеку деятельному и активному, процесс наскучил уже после Гарсии, но мисс Шаффер следила за происходящим очень внимательно и даже делала в блокноте какие-то пометки.

На третьем часу нашего присутствия на Свободной Колумбии, как раз в тот момент, когда я героическим усилием подавлял очередной зевок, мой тактический дисплей в левом глазу ожил и явил азиатское лицо рядового Такаги.

– Есть новости, Макс, – сообщило лицо.

– Дай мне минуту, – мимикой я попытался намекнуть, что не могу говорить свободно. Журналистка с Новой Москвы недоуменно смотрела, как я гримасничаю.

– Хорошо, – сказал рядовой Такаги.

Извинившись, я вышел в коридор. Там стояла целая толпа соискателей, что тоже не располагало к беседе с невидимым приятелем, поэтому я прогулялся до мужского туалета и заперся в свободной кабинке, прекрасно осознавая, что со стороны выгляжу страдающим раздвоением личности психом, уединяющимся для разговора тет-а-тет с самим собой.

– Что за новости? – поинтересовался я, опустив щеколду.

– Хорошая и не очень. С которой начать?

– Начни с хорошей.

– Это касается Аль-Махруда.

– Идиот бы догадался, – сказал я. – Не томи.

– Помнишь кредитки, которые мы нашли на его трупе? Они фальшивые, и нам удалось выяснить, кем они были изготовлены. Ты не желаешь нанести визит производителю?

– Желаю. Кто производитель?

– Догадайся с одного раза, – сказал Шо. – Кредитки сделаны профессионально. Это и есть вторая новость.

Действительно, новость не слишком хорошая. Аксиома Соболевского номер двадцать четыре: если что-то сделано противозаконно и профессионально, значит, это сделали якудзы.

Между якудзой и Гвардией существует широко не афишируемое и очень хрупкое перемирие, основанное на договоре о взаимном невмешательстве в определенные сферы деятельности друг друга. Изредка обе стороны обращаются к противнику за небольшими услугами, и счет оказанных одолжений на данный момент в нашу пользу. Однако каждый шаг, который приходится делать на чужой территории, является очень рискованным.

Мы прикрываем глаза на некоторые из их дел, но при каждом пересечении интересов можно вляпаться так глубоко, что продолжать сегодняшнюю политику будет просто невозможно.

Тогда будет война.

Никто не питает иллюзий насчет того, что такая война неизбежна, и рано или поздно Гвардии придется бросить вызов организованной преступности, только вот быть инициатором конфликта не хотел никто.

– Погано, – сказал я. – Придется снова дразнить гусей.

– Ты сейчас свободен?

Я подумал о мисс Шаффер, Мордекае и очереди в приемной.

– Не так чтобы совсем свободен, но пару часов выкроить смогу.